Он сказал, что мы должны на это решиться, что это единственный выход свидетелей оставлять нельзя. Мы согласились нам претила его кровожадность, а кроме того, мы опасались, что дело может обернуться совсем худо для нас. Каждому из нас выдали по робе и на всех бочонок воды, бочонок с солониной, бочонок с сухарями и компас. Теперь, мой милый сын, я подхожу к самой удивительной части моего рассказа.
Как только мы сели в лодку, судно изменило курс и начало медленно удаляться. С северовостока дул легкий ветер, наша лодка то поднималась, то опускалась на волнах. Иване и я, как наиболее грамотные сидели над картой, пытаясь определить, где мы находимся, я выбрать, к какому берегу лучше пристать. Мы немедленно направили лодку туда, где над водой все еще поднимался легкий туман, как бы указывая место катастрофы. Плыли мы томительно долго, и сперва нам показалось, что уже поздно, что никого не удастся спасти. Когда мы втащили его в лодку, он был до того измучен и весь покрыт ожогами, что мы ничего не могли у него узнать. Прендергаст своими руками перерезал горло несчастному доктору. Только первый помощник капитана, мужественный и храбрый человек, не дал себя прикончить.
Когда он увидел, что арестант с окровавленным ножом в руке направляется к нему, он сбросил оковы, которые както ухитрился ослабить, и побежал на корму. Человек десять арестантов, вооруженных пистолетами, бросились за ним и увидели, что он стоит около открытой пороховой бочки, а в руке у него коробка спичек. На корабле находилось сто человек, и он поклялся, что если только до него пальцем дотронутся, все до одного взлетят на воздух. И в эту секунду произошел взрыв. Хадсон полагал, что взрыв вернее всего вызвала шальная пуля, выпущенная кемлибо из арестантов, а не спичка помощника капитана.
Вот, мой дорогой, краткая история этого страшного преступления, в которое я был вовлечен. Капитана нетрудно было убедить в том, что мы спаслись с затонувшего пассажирского корабля. На приисках нам обоим легко было затеряться в той многонациональной среде, которая нас окружала. Остальное нет нужды досказывать. Более двадцати лет мы вели мирный и плодотворный образ жизни и все надеялись, что наше прошлое забыто навеки. Можешь себе представить мое состояние, когда в моряке, который пришел к нам, я узнал человека, подобранного в море! Боже милосердный, спаси нас! Мой друг был убит горем. Таковы факты, доктор, и если они когданибудь понадобятся вам для пополнения вашей коллекции, то я с радостью предоставлю их в ваше распоряжение.
Она лежала на деревянной скамейке, и одна ручка неловко подвернулась под тельце. Пламя свечей у алтаря трепетало и отбрасывало танцующие тени на ее личико. Она была завернута в выцветшее розовое одеяльце, а на бескровном горлышке отчетливо проступали сизые синяки, свидетельствовавшие о том, что ее задушили. Ее ротик открылся, и были видны два крошечных зубика. Третий только что начал прорезываться. Ей было явно не больше восьми месяцев.
Церковь казалось тихой и огромной. Сквозь витражи окон пробивался утренний солнечный свет. Солнце касалось его волос ангельским поцелуем. Вы нашли ее именно в таком положении, святой отец? Карие глаза священника ярко выделялись на меловобледном лице. Я к ней не прикасался. Губы у него сложились в твердую прямую линию. Во сколько это было, святой отец? Месса у нас в шесть, и я пришел проследить, подготовлен ли алтарь. Понимаете ли, наши мальчики, прислуживающие у алтаря, ходят в школу и обычно появляются в самый последний момент. Обычно я лично готовлю алтарь. Как же, у нас есть сторож, но он появляется каждое утро к восьми.
